М. Г. Павлов (к 100-летию со дня смерти)
Среди выдающихся научных и общественных деятелей России первой половины XIX в. почетное место принадлежит М. Г. Павлову — энциклопедически образованному человеку, основателю сельскохозяйственного образования в России, пропагандисту достижений естествознания, философу-диалектику, учителю Герцена. Некоторым сторонам многообразной деятельности этого замечательного, несправедливо забытого русского ученого посвящена эта статья.
Ученик Тэера
Михаил Григорьевич Павлов родился в 1793 г. Обучался он сначала в Воронежской духовной семинарии, но по окончании ее, чувствуя большое влечение к естественным наукам, добился увольнения из духовного звания и в 1813 г. поступил в Харьковский университет, откуда в следующем году перевелся в московское отделение Медико-хирургической академии. Однако практическая медицина мало привлекала Павлова, поэтому, прослушав в Академии лишь вводные, общие курсы естественных наук, он перешел на математическое отделение Московского университета. Впрочем, верный своему любимому изречению — «только труд недоконченный остается без вознаграждения», — Павлов посещал параллельно и лекции на медицинском отделении университета. Оба эти отделения он блестяще окончил в 1815 г., получив за сочиненные им диссертации золотую медаль от математического отделения и серебряную — от медицинского.
Выдающиеся способности Павлова обратили на него внимание профессуры. Он был оставлен при университете, где работал в кабинете натуральной истории. 20 мая 1818 г. Павлов защитил диссертацию на степень доктора медицины и в том же году был командирован за границу «для усовершенствования в естественной истории и сельском домоводстве». «Именем сельского домоводства означается искусство размножать полезные в общежитии растения и животные»,— так впоследствии определил Павлов этот предмет, введенный в русских университетах по уставу 1804 г.
Пребывание за границей, в Германии, имело огромное значение для формирования научных взглядов Павлова. Он учился у знаменитого Альбрехта Тэера, справедливо считающегося основоположником научной агрономии, и ревностным приверженцем учения Тэера Павлов сделался на всю жизнь.
Быстрый рост промышленности в конце XVIII в. вызвал усиленную потребность в продуктах сельского хозяйства. Вековому застою, царившему в сельском хозяйстве, должен был притти конец, старое, экстенсивное земледелие должно было уступить место новому, интенсивному. Но для этого требовалось заново пересмотреть весь научный и практический опыт предшествовавшей эпохи в данной области. Тэер был первым сознательно поставившим себе эту цель. В ряде своих трудов, из которых наибольшее значение имели знаменитые «Основы рационального сельского хозяйства» (4 тома), он не только сформулировал общие задачи земледелия, как особой отрасли промышленной деятельности, но и выдвинул на основе рационального обобщения агрономического опыта ряд выдающихся для того времени технических идей. Его работы положили начало сельскому хозяйству как науке.
Особой заслугой Тэера было то, что он не ограничился реформой агрономического знания, но осуществил и полную реформу агрономического образования.
В Меглинской академии, основанной Тэером, первом в мире высшем сельскохозяйственном учебном заведении, и провел свою заграничную командировку М. Г. Павлов.
Возвратившись в 1820 г. в Москву, Павлов возглавил в университете кафедру «Минералогии и сельского домоводства», получив сначала звание экстраординарного (1820), а затем ординарного (1824) профессора.
Помимо минералогии и сельского домоводства, Павлов в разное время читал в университете курсы физики, технологии, лесоводства и сельского хозяйства. И здесь его выдающийся талант лектора развернулся в полной мере.
Учитель Герцена
Для всех сочинений Павлова характерны покоряющая читателя убедительная логичность и ясность изложения, последовательно проводимое стремление за горою фактов найти общие идеи, подчеркнуть взаимосвязанность и взаимную обусловленность явлений.
«Человек, будучи одарен способностью наблюдать, исследовать и умствовать, т. е. находить связь между действиями и причинами оных,—говорит он в «Земледельческой химии»,— не мог быть равнодушным зрителем природы: будучи поражаем раз-нообразностию предметов, до бесконечности простирающеюся, пленяясь их красотою и вместе чувствуя от «их зависимость собственного бытия, не мог не усиливаться познавать их в разных отношениях. Сведения, при сем приобретаемые, а в случае невозможности положительного знания делаемые предположения, в порядке более или менее последовательном излагаемые, известны под именем «Естественных наук» или «Естествоведения». Цель науки — найти единство, которое должно быть внутренним началом каждого явления, из которого бы можно объяснить внутреннюю сторону природы, коей внешняя служит только тению» (статья «О способах исследования природы»).
А это единство объективно, независимо от нас, существует в природе. «Вселенная изумляет нас своею обширностию,— пишет Павлов в «Земледельческой химии»; строжайшая правильность бесчисленных движений в сей неизмеримости показывает единство и простоту закона...
Можно ли думать, чтоб на планете, нами обитаемой, на этой малейшей точке в отношении к целой вселенной, были законы разнообразные, бесчисленные, как того хотят односторонние Емпирики, коими на каждое явление придумывается особый закон, особая теория? Это противоречило бы здравому суждению. Легче понять и правильнее думать, что на планете господствует также один закон». Естественно поэтому, что «при... множестве предметов... с самого начала науки об оных признано необходимым находить такую точку зрения, с которой бы можно предварительно обозревать все их многоразличие и потом уже приступать к частному исследованию» («Конспект полного курса минералогии»).
Руководствуясь этим, строил Павлов все свои лекционные курсы. Не удивительно, что лекции его, замечательные не только обобщающей явления природы тенденцией, но и мастерски применяемым диалектическим методом («каждое явление, след, и природа, как совокупность явлений, есть соединение противоположностей»,— писал он в статье «О способах исследования природы»), привлекали передовые слои учащейся молодежи.
Павлов был одним из первых и, пожалуй, наиболее крупным пропагандистом философии Шеллинга (главным образом его натурфилософии) в России, сыгравшим большую роль в распространении у нас классической немецкой философии, особенно среди московских кружков 30-х годов прошлого столетия. Об этом говорит А. И. Герцен, один из его слушателей: «Германская философия была привита Московскому университету М. Г. Павловым. Кафедра философии была закрыта с 1826 г. Павлов преподавал введение к философии, вместо физики и сельского хозяйства... Его курсы были чрезвычайно полезны. Павлов стоял в дверях физико-математического отделения и останавливал студента вопросом: Ты хочешь знать природу? Но что такое природа? Что такое знать?
Это чрезвычайно важно; наша молодежь, вступающая в университет, совершенно лишена философского приготовления; одни семинаристы имеют понятие о философии, зато совершенно превратное.
Ответом на эти вопросы Павлов излагал учение Шеллинга и Окена с такой пластической ясностью, которую никогда не имел ни один натурфилософ. Если он не во всем достигнул прозрачности, то это не его вина, а вина мутности Шеллингова учения...
Главное достоинство Павлова состояло в необычайной ясности изложения,— ясности, нисколько не терявшей всей глубины немецкого мышления...» («Былое и Думы», ч. IV, гл. XXV).
Все это способствовало широкой популярности Павлова, и лекции его в университете привлекали столь многочисленных слушателей, что аудитория не вмещала всех желающих.
Павлов сыграл немалую роль в истории русской философии, расчистив дорогу для таких светил, как Герцен, Грановский, Белинский и другие. Его философские идеи отражены во всех без исключения его работах, специально же философии посвящено несколько статей, напечатанных в известных и распространенных в то время журналах. Так, статья «О способах исследования природы» была напечатана в 1825 г. в журнале «Мнемозина», издававшемся поэтами В. Одоевским и декабристом В. Кюхельбекером (в том же номере, между прочим, было помещено стихотворение «К морю» А. С. Пушкина), статья «О взаимном отношении сведений умозрительных и опытных» — в издававшемся самим Павловым журнале «Атеней» (1828 г., № 1 и 2), статья «Общий чертеж наук» — в журнале «Отечественные записки», 1839 г., т. VI (в том же номере напечатаны «Фаталист» — глава из «Героя нашего времени», и стихотворение «Молитва» М. Ю. Лермонтова). Последняя статья является первой в русской литературе попыткой дать общие принципы классификации наук «по различию предметов и способов познания».
Первый русский агроном
«Доктор медицины Павлов, посланный от Московского университета в разные места Германии и Франции, для приобретения больших успехов в минералогии и сельском хозяйстве, возвратясь в нынешнем году из чужих краев, вступил в предназначенную ему должность. Лекции о сельском хозяйстве открыл он вступительной речью: О главных системах сельского хозяйства с приноровлением к России», — сообщил в начале 1821 г. московский журнал «Новый магазин естественной истории, физики, химии и сведений экономических, издаваемый Иваном Двигубским».
Этой лекцией Павлов начал свою деятельность в области сельского хозяйства. Со свойственной ему страстностью он Обрушился на господствовавшую з земледелии трехпольную систему и выступил горячим защитником плодопеременной системы, которая «из всех наиболее подходит к идеалу сельского хозяйства». В актовой речи, произнесенной в университете в 1823 г., Павлов говорил: «Временные выгоды трехполевой системы ничтожны в сравнении с вредными от нее последствиями... Что у нас осталось старого от поваренного искусства до костюма, от физического до нравственного воспитания? Все изменилось; одно сельское хозяйство остается в прежнем виде; в нем только дорожат стариною. Такое постоянство делало бы честь, ежели бы принятая система была из всех известных совершеннейшая; но она угрожает подрывом единственному основанию, на коем утверждается сельское хозяйство, ослабляя плодоносие земли. Плодопеременная система, как надежнейшая к поддержанию оного, должна трехполевую заменить безусловно».
Как достойный последователь Тэера, Павлов во всех своих работах постоянно и настойчиво подчеркивал значение науки для сельского хозяйства.
«Сельское хозяйство в наше время, — писал он в предисловии к «Курсу сельского хозяйства» (1837 г.), — находится в трех видах: как ремесло, как искусство и как наука. Как ремесло, оно ограничивается наглядною привычкою производить сельскохозяйственные работы по примеру предшественников: как искусство, состоит в переимчивости улучшений, сделанных другими; как наука, есть разумение начал, на коих дело основано,— способов, коими оно производится, и условий, при которых лучше достигает цели. Участь сельского хозяйства, как ремесла, есть неподвижность, как искусства — слепая удача или ряд хозяйственных ошибок, как науки, рассчитанный успех...
Признак рациональных хозяйств — современность с печатью местности. Девиз их: век живи, век учись. Но век учиться может только тот, кто ученью своему положил начало. Это начало в сельском хозяйстве — есть наука. Представить ее в современном состоянии с возможными применениями к России, вот назначение издаваемого курса! Соответственно назначению курс начинается подробным изложением сведений из естественных наук, служащих сельскому хозяйству основанием, без коих современное рациональное сельское хозяйство непонятно».
Еще до «Курса сельского хозяйства», который он предполагал издать в 5 томах (успел издать только 2 тома), Павлов опубликовал «Земледельческую химию» (1825 г.), считавшуюся им «приготовительной частию науки сельского хозяйства», и «Основания физики» (1833). Во всех этих трех капитальных трудах он старался дать наиболее всесторонний обзор современного ему естествознания. «Земледельческая химия, — писал он в книге того же названия, — будучи приложением общих химических сведений к предметам земледелия, предполагает знание химии общей; сия требует предварительных сведений из других естественных наук». Изложению их посвящена главная часть книг Павлова, и это превращало последние в настоящую энциклопедию естествознания того времени. Так. «приготовительная часть» книги «Земледельческая химия», состоящая «из сведений Физических, Химических, Фитологических (Ботанических) и Зоологических», занимает 322 стр. из общего объема книги в 456 стр. Павлов всегда решительно боролся с попытками противопоставить теорию практике. В «Курсе сельского хозяйства» он писал: «Практика есть приведение теории в действие. Где ж враждебность между теориею и практикой? Напротив, практика без теории быть не может. Так велика между ними связь!..
Практика есть теория в действительности, а теория есть практика в возможности...
Производства, направляемые к цели по сознанию их начал, словом: теория, приводимая в действие, вот практика в сельском хозяйстве, в собственном значении этого слова!... Эмпиризм, рутина называются также практикою, но это неправильно: практика бессознательная невозможна»
.Поразительно, как близко подходят мысли Павлова к нашим современным взглядам на связь теории с практикой!
Верный своим взглядам, Павлов не ограничился одной литературно-педагогической деятельностью. Он был организатором и многолетним руководителем учебно-практического Бутырского Хутора (под Москвою) — первого опытного агрономического учреждения в России. Здесь Павлов практически проверял новейшие достижения сельскохозяйственной науки. Особое внимание он обращал на лучшую обработку земли усовершенствованными земледельческими орудиями, сам сконструировал подходящий к местным условиям известный в свое время «плужок Павлова», занимался распространением травосеяния и разведением корнеплодов, ввел различные севообороты и т. п. О полученных результатах он сообщал в издававшемся им журнале «Русский земледелец». Много добытых Павловым опытных данных вошло во 2-й том его «Курса сельского хозяйства».
Дедушка русских агрономов
Заслуги Павлова перед русской сельскохозяйственной наукой столь велики, что его с полным основанием можно назвать первым русским агрономом.
Павлов является основателем сельскохозяйственного образования в России. Первая попытка, сделанная до него царским правительством в этом направлении, окончилась неудачей. В 1797 г. Павел I издал указ об учреждении под Петербургом практической земледельческой школы «для скорейшего постижения нужных сведений и лучших приемов ведения хозяйства». В школу брали из деревень крепостных, «дабы оные при 3-летнем бытии в Школе и по усмотрении выгод, происходящих от нового заведения, возвратясь в жилища свои, обрабатывая там выученным ими образом поля, могли склонить и других ощутительною прибылью подражать им». Просуществовав всего около пяти лет, школа была закрыта в 1803 г., чему было дано следующее объяснение: '«Крестьяне так худо понимали добрую цель учреждения, что выбранные для учения в эту школу шли в нее, как в рекруты: домашние считали их потерянными без возврата и провожали их из селения с плачем; у иных жены, сочтя взятых в учение мужей пропавшими, выходили снова замуж; у других дома были проданы, как выморочные; сами мужики, отторгну-, тые от своих жилищ, ехали в Школу с твердым намерением забыть новые правила...»
В этом объяснении, которое интересно тем, что в нем его автор, сам того не замечая, нарисовал яркую картину ужасов рекрутского набора, ни слова не сказано об истинных причинах неудачи со школой — о крепостном праве, о нищете и забитости русского крестьянина, словом, об условиях, исключавших заинтересованность крестьян в сельскохозяйственной науке.
Первая кузница агрономических кадров в нашей стране была создана Павловым. 27 августа 1822 г. открылась Московская земледельческая школа. Павлов был организатором, первым директором и многолетним ее руководителем. Последователь Тэера, он особые усилия прилагал к тому, чтобы не только научить слушателей рациональным приемам ведения хозяйства, но и дать им основательную подготовку по естествознанию. Исходя из этого, Павлов составлял все учебные программы и планы школы. Созданная и руководившаяся им школа сыграла огромную роль в подготовке первых русских специалистов сельского хозяйства. Таким образом, Павлов является «дедушкой» русских агрономов.
Выдающийся химик
Большие заслуги имеет Павлов и в распространении химических и физических знаний в нашей стране. «Едва ли мы ошибемся,— писал о нем знаменитый химик В. В. Марковников, —сказав, что в 20-х годах Павлов, по своим познаниям, стоял неизмеримо выше всех московских химиков. Но судьба или обстоятельства помешали тому, чтобы... кафедру химии занял Павлов... В высшей степени талантливая и энергичная личность — Павлов, несомненно, принес бы гораздо больше пользы русскому просвещению и науке, если бы он посвятил себя химии.
По возвращении своем из-за границы в 1820 г. Павлов в химии был как в своем доме... Его внимание, невидимому, привлекали в особенности явления, стоявшие в то время до некоторой степени в стороне от общего главного течения и вошедшие гораздо позднее в область так называемой физической химии. Прозорливый взгляд молодого русского ученого усматривал уже тогда связь законов химии с законами молекулярной механики». («Ломоносовский сборник». 1901 г.)
Помимо уже упомянутых капитальных трудов Павлова «Земледельческая химия» и «Основания физики», им написан ряд научных и научно-популярных статей по физике, химии и смежным наукам, отражающих новейшие достижения в этих областях, а также сделан ряд переводов и рефератов статей крупнейших иностранных ученых. Работы эти Павлов печатал в названном выше журнале Ивана Двигубского, подписывая их обычно: Михаил Павлов, Д. П-влов, П-в, Дм. П-в, а часто печатал и просто без подписи. Наиболее важными из них являются статьи «О полярно-атомической теории химии», «О сродстве химическом», «Нечто об общих основаниях химии».
Статья «О полярно-атомической теории Химии» (1821 г.) представляет превосходное (первое на русском языке) изложение электрохимической (известной под именем «дуалистической») теории Берцелиуса, тогда только что появившейся. Павлов сразу увидел огромное, обобщающее для всей химии, значение теории. «Химия, равно как и другие эмпирические науки, подвергается преобразованию по мере, как в ее области делаются значительные открытия», — писал он. На смену флогистонной теории пришла «Лавуазьерова теория», но вскоре были «многие замечены явления, которых по сей теории объяснить нельзя... После чего прибегнули к электричеству, которым хотели изъяснить и явление горения и соединение тел». Одновременно с «электрическим гипотезом» появился «другой, а именно атомический... и из соединения сих двух гипо-тезов образовалась новая теория Химии...
Сфера Лавуазьеровой теории была очень тесна... Сфера полярно-атомической теории в обширности своей равна области Химии... При свете полярно-атомической теории открывается удивительный порядок там, где при Лавуазьеровой виден был нестройный хаос».
В чем же суть новой теории? В том, что она объяснила природу действия атомов друг на друга отвечает Павлов. «Обстоятельства химического соединения показывают, что при сем возбуждаются противуположные электричества. А поелику химическое соединение совершается между атомами, то между ними же должно быть и возбуждение противуположных электричеств, и в сем состоит взаимное атомов одного на другой действие». Таким образом, «электрическая полярность атомов должна быть рассматриваема как начало всех химических явлений... Все химические перемены в телах суть электрические явления, зависящие от электрической полярности атомов. Такой образ объяснять химические явления, или представлять внутренний оных ход можно, по крайней мере на Русском языке, назвать полярно-атомическою теориею Химии».
Смело можно утверждать, что подобной трактовки электрохимической теории, так близко приближающейся к современным представлениям, не давали даже сами творцы ее. Скромный русский ученый намного опередил здесь науку его времени.
Интересен конец статьи, в котором Павлов увязывает новую теорию со своими философскими взглядами: «В заключение сего рассуждения не излишне заметить следующее: Химия равно как Физика и все вообще Естественные Науки, имея один предмет—природу, должны быть озаряемы светом одной общей теории; ибо истина — сходство понятий с предметом — должна быть одна, поколику одна только есть природа; частные теории сказанных наук должны быть только отражением общей... Справедливейшею теориею вообще ту считать должно, которая может быть проведена чрез все науки... В умозрительных исследованиях Шеллинга полярность найдена главною причиною явлений физического мира. Последователи сего Философа теорию его проводят чрез все царства природы с разительным успехом... Полярно-атомическая в главном сходствует с сею общею теориею».
А несколько позднее, в 1825 г., в «Земледельческой химии» Павлов идет еще дальше и доказывает, что электрохимический процесс есть процесс всей планеты и всей природы в целом.
***
Помимо научно-педагогической деятельности, Павлов уделял большое внимание и общественной. Он был членом Училищного комитета, Комитета для испытания гражданских чиновников, Комиссии для охранения от холеры университета и др.
За 47 лет жизни (он умер 15 апреля 1840 г.) Павлов сделал немало для своей родины. И не его вина, если труды его не всегда приносили реально ощутимую пользу. Причины, мешавшие использованию научных достижений русских ученых в России, навсегда исчезли только после Великой Октябрьской социалистической революции.