Владимир Леонтьевич Комаров (к 70-летию со дня рождения)
Научная общественность Советского Союза отмечает 70-летие со дня рождения крупнейшего ботаника нашей страны, президента Академии Наук СССР Владимира Леонтьевича Комарова.
Еще будучи в средней школе, в той самой средней школе царского времени, где естествознание не только не преподавалось, но подчас считалось даже чем-то опасным, запретным, начал Владимир Леонтьевич интересоваться природой, и в частности растительным миром. Совершая в летнее время многочисленные экскурсии, преимущественно в районе Боровичей, по течению реки Мсты с ее высокими красивыми берегами, В. Л. постепенно перешел от отдельных отрывочных наблюдений к систематическому изучению местной флоры, стараясь при этом по возможности уяснить себе роль растительного покрова в общем ландшафте местности, а также открыть что-либо новое, до того времени неизвестное. В этом отношении старания В. Л. увенчались полным успехом, так как им было открыто несколько видов растений более южных, до того времени неизвестных так далеко на севере.
Поступив в С.-Петербургский университет, В. Л. был уже хорошо знаком с местной флорой, и это дало прочную базу всей его дальнейшей ботанической работе. Вместе с тем, ревностное участие в работе студенческих марксистских кружков того времени (1890 - 1894 гг.) дало В. Л. твердое знакомство с основами марксизма; он освоил диалектический метод работы, и это также легло в основу его дальнейших научных изысканий, которые шли благодаря этому по наиболее правильному пути.
Еще будучи на втором курсе университета, В. Л. получил предложение от С.-Петербургского общества естествоиспытателей отправиться в Среднюю Азию для производства ботанико-географических исследований на горном Зеравшане. Понятно, почему выбор Общества остановился именно на Комарове: среди университетской ботанической молодежи того времени В. Л. был наиболее подготовленным работником для таких исследований, а горячий интерес, проявлявшийся молодым студентом к научной работе, давал уверенность в плодотворности его путешествия.
Общество естествоиспытателей не ошиблось в своих расчетах: в течение двух лет (1892 - 1893 гг.) ездил В. Л. в Среднюю Азию и в течение двух вегетационных периодов исчерпывающе изучил растительный покров и собрал гербарные образцы в бассейне реки Зеравшан (западный Памиро-Алай) - от пустынной зоны вверх до высокогорной области и ледников, едва проходимых перевалов, заваленных вечным снегом.
Комаров имел мало предшественников, изучавших и собиравших растения на Зеравшане; во многих случаях он был первым ученым, ступавшим по трудно доступным горным тропинкам и склонам. Изучая дикую растительность, В. Л. всегда обращал внима¬ние на ее использование человеком; в то же время он не оставлял без внимания и культурную растительность. Говоря о вертикальной зональности растительности, В. Л. не забывал охарактеризовать также значение этой зональности в хозяйственной жизни населения; говоря о горных лесах из арчи (древесный можжевельник), В. Л. не ограничивался характеристикой их состава, но отмечал также их огромное значение, как сдерживающих разрушение горных склонов под влиянием дождевых потоков. Обилие дикорастущих плодовых деревьев наводит В. Л. на мысль о необходимости широкого устройства в горах Памиро-Алая лесосадов, где плодовые деревья образовали бы настоящие леса и давали при этом обильную продукцию.
Из общих ботанико-географических выводов В. Л. относительно Памиро-Алая отметим краткую, но необыкновенно четкую характеристику, данную им для Памиро-Алая:
«От Тянь-Шаня Памиро-Алай отличается отсутствием ели, от персидских хребтов - наличием березы».
Ботанические коллекции, собранные В. Л. на Зеравшане, были чрезвычайно велики, а в научном отношении являются до сих пор непревзойденными, так как многие растения, впервые открытые В. Л., после него никем не были собраны, несмотря на большое число ботаников, побывавших с тех пор на Зеравшане. Это объясняется исключительной наблюдательностью В. Л. и тщательностью его полевой исследовательской работы. Среди собранных растений оказалось несколько новых для науки родов и десятки новых видов, не только из числа цветковых, но и из низших споровых растений.
В. Л. с одушевлением приступил к научной обработке собранных им коллекций и вскоре опубликовал ряд научных трудов по флоре Зеравшана. Это не были работы начинающего ботаника-студента. Комаров задался целью не только дать результаты обработки своих собственных сборов, но и произвести критический пересмотр всех имевшихся материалов по флоре Зеравшана, как опубликованных, так и не опубликованных. Это было уже серьезной научной работой, и успешное выполнение ее показывает, что В. Л. уже на студенческой скамье стал вполне сложившимся научным работником - ботаником. Его печатный труд «Материалы к флоре Туркестанского нагорья», к сожалению оставшийся незаконченным (не по вине автора, который вскоре был оторван другими обязанностями), является до сих пор основным источником по флоре Зеравшана.
Попутно, после одного из путешествий на Зеравшан, В. Л. исполнял поручение Русского географического общества и совершил трудную поездку в пустыню Кара-Кум (Туркмения) для выяснения истинной природы Ун-гуза, который один из путешественников того времени считал за глубокую котловину с отрицательным рельефом, чуть ли не в 80 м ниже уровня океана. В. Л. опрокинул эти неосновательные взгляды, доказав отсутствие какого бы то ни было отрицательного рельефа в этих местностях, и проявил себя при этом истинным исследователем и географом.
* * *
Если бы даже В. Л. ограничился научными работами, сделанными им в начале 90-х годов в Средней Азии, то и в таком случае он был бы в первых рядах выдающихся исследователей Средней Азии. Обстоятельства сложились иначе, и дальнейшая работа В. Л. протекала уже в иных краях.
В половине 90-х годов возник большой интерес к Дальнему Востоку, и было поставлено на очередь изучение его производительных сил. Вопрос этот был связан с проложением Великого Сибирского Пути; было решено произвести изучение физико-географических условий Дальнего Востока и его растительных богатств вдоль предположенной трассы уже строившейся железной дороги.
Зарекомендовавший себя первоклассным ботаником-исследователем во время своих среднеазиатских экспедиций, В. Л. с полным успехом выполнил в 1895 г. возложенное на него поручение; кроме специальных научных результатов и обширных ботанических коллекций, В. Л. представил также свои соображения о возможных путях колонизации обширных, в то время почти безлюдных пространств, пролегавших вдоль линии предполагаемой железной дороги. Это был, таким образом, один из первых примеров применения естественно-исторического исследования для разрешения столь важного вопроса, как колонизационный. Плодотворные исследования В. Л. в Приамурье обратили на себя всеобщее внимание научных кругов, и потому на следующие два года (1896 - 1897) ему было предложено принять участие в экспедиции Русского географического общества, которая должна была обследовать не только юг Приморья, но и Северную Корею и Северо-Восточную Манчжурию. Лето 1896 г. было посвящено преимущественно изучению растительности Северо-Восточной Манчжурии, ее Гиринской провинции; на следующий год В. Л. изучал растительность Северной Кореи и Мукденской провинции в Юго-Восточной Манчжурии.
Собранные В. Л. колоссальные ботанические коллекции поступили в петербургские и московские ботанические учреждения, а в дублетных экземплярах, путем международного обмена, - в ботанические учреждения Лондона, Парижа, Берлина. По достоинству оцененные всеми специалистами, эти коллекции впервые давали обстоятельную картину растительного покрова посещенных В. Л. мест.
Приступив к научной обработке собранных коллекций, В. Л. не ограничивался своими личными сборами, а пересмотрел критически также все имевшиеся в то время гербарные и литературные материалы по флоре Приамурья, Приморья и Манчжурии. В результате усердной камеральной работы В. Л. опубликовал свой капитальный труд «Флора Манчжурии», три больших тома, заключающих в себе ботаническое описание и полную характеристику географического распространения свыше 1500 видов растений, из которых свыше 80 были открыты В. Л. и оказались новыми для науки. Труд этот дал В. Л. почетную известность, премию имени Бэра от С.-Петербургской академии наук, медаль имени Турнефора и Линнея от Международной академии ботанической географии, а также степень магистра ботаники.
* * *
Не успев еще закончить печатание своего труда, В. Л. предпринял в 1902 г. новое путешествие в Южную Сибирь (Прибайкалье) и соседнюю Монголию, в район озера Косогол. Главной целью путешествия было получение сведений о растительном покрове местностей, лежавших к западу от районов, изученных в три предыдущих года, а также изучение на месте многочисленных видов растений Прибайкалья, описанных в свое время ботаником Турчаниновым и не вполне ясных в отношении их систематического положения. Это путешествие еще более увеличило осведомленность В. Л. в области восточносибирской и дальневосточной флоры, дав вместе с тем ему толчок к изучению монгольской флоры, что впоследствии стало одной из главных научных тем В. Л.
Почти в то же время В. Л., будучи общепризнанным наилучшим знатоком восточно-азиатской флоры, получил поручение от С.-Петербургского ботанического сада приступить к обработке обширных ботанических коллекций, собранных русскими путешественниками по Центральной Азии - Пржевальским, Потаниным, Роборовским, Козловым и другими; все эти коллекции оставались почти в беспризорном состоянии после смерти акад. Максимовича, успевшего только начать их научную обработку. В. Л. с необыкновенной энергией принялся за работу. Уже через год все коллекции названных выше путешественников, в количестве свыше 40 000 гербарных листов, были монтированы, разобраны и приведены в предварительный порядок, дававший возможность легко пользоваться коллекциями. Вместе с тем В. Л. приступил и к научной обработке этих коллекций, причем не ограничивался сухим систематическим анализом, а прорабатывал этот обширный материал с точки зрения его происхождения.
Через несколько лет (1912) появилась известная книга В. Л. «Введение во флору Монголии и Китая». Здесь В. Л. дает общее ботанико-географическое введение с историей исследования флоры Центральной Азии и характеристику ее ботанико-географических провинций, а затем систематический анализ нескольких родов растений, представлявший наибольший интерес в смысле истории их развития. Говоря о ботанико-географических провинциях, В. Л. устанавливает пути их происхождения на основе общей истории и геологического прошлого азиатского континента; растительные виды в систематической части работы также освещены с точки зрения их филогенетических соотношений.
Это «Введение» представляет образцово выполненную работу по выявлению современного растительного покрова и закономерностей его современного распределения на основе эволюционного учения Дарвина. Эта работа дала В. Л. степень доктора ботаники.
Желание еще более расширить область своих непосредственных исследований заставило В. Л. взяться за ботанико-географическое исследование одной из отдаленнейших окраин нашей страны - Камчатки. В течение двух лет (1908 - 1909) проводил В. Л. большую часть года на Камчатке, возглавляя ботанический отдел Камчатской экспедиции, работавшей там по поручению Русского географического общества. Собранные В. Л. и его сотрудниками материалы были не только обширными, но и разнообразными, можно сказать, исчерпывающими; в противоположность большинству экспедиций данная экспедиция собрала не только высшие растения, но и низшие споровые: мхи, лишайники, водоросли. Блестяще написанная В. Л. книга рисует общий характер природы Камчатки, где путешественниками было совершено два пересечения поперек полуострова и ряд восхождений на высочайшие вершины - огнедышащие вулканы. Специальные ботанические результаты, «Флора Камчатки» (три больших тома), были опубликованы уже позже, при советской власти, высоко оценившей плодотворные исследования В. Л. на Камчатке.
В 1913 г. В. Л. снова руководил ботаническими работами на Дальнем Востоке в целях выявления колонизационных возможностей Южно-Уссурийского края. В результате им опубликован труд с общей характеристикой растительного покрова изученного района; вместе с тем даются руководящие указания по использованию естественных производительных сил края.
* * *
После Великой Октябрьской социалистической революции В. Л. получил неограниченную возможность вести научную работу в значительно более широких размерах, чем это было при царской власти. В. Л. получил кафедру в Петроградском университете, был избран помощником директора Главного ботанического сада, идейным руководителем которого он является и после реорганизации Сада в Ботанический институт Академии Наук СССР. В 1920 г. В. Л. был избран действительным членом Академии Наук СССР.
Научная работа В. Л. за последние два десятка лет направлена по преимуществу на изучение растительности Дальнего Востока. Неоднократно совершал В. Л. поездки на Дальний Восток, проникая при этом в трудно-доступные утолки с мало изученной растительностью, благодаря чему он имел возможность дать новые весьма интересные открытия. Так, им был впервые собран и открыт новый род из семейства орхидных (Holopogon). В. Л. посетил также Японию, где в качестве представителя СССР принял деятельное участие в Международном Тихоокеанском конгрессе, а затем имел возможность проехать в Корею, знакомую ему еще со времени его первых путешествий по Дальнему Востоку.
Во время своих поездок В. Л. провел огромную организационную работу, результатом которой было основание горно-таежной станции в Никольске-Уссурийском; значительно оживляется деятельность Владивостокского музея; организуется целый ряд экспедиционных исследований в Уссурийском крае, в Охотском крае, на Чукотском полуострове и наконец на Камчатке. Огромное значение имели также работы состоявшего под непосредственным руководством В. Л. Дальневосточного филиала Академии Наук СССР. Опубликованные филиалом труды могут служить пособием при использовании естественных производительных сил края.
Как личные исследования В. Л., так и обширные сборы многочисленных его сотрудников и учеников вызвали новый приток ботанических материалов, во множестве поступавших в Ботанический институт Академии Наук в Ленинграде. Обработку этих коллекций брал на себя В. Л., и в результате им был опубликован ряд ценных трудов, из которых «Определитель растений Дальнего Востока» (два больших тома) является настольной книгой всякого дальневосточного флориста. Вместе с тем В. Л. уделяет большое внимание также флоре братской Монгольской народной республики, а также стран, лежащих далее на юг, подготавливая к печати «Флору Монголии и Центральной Азии».
Не ограничиваясь флористической работой по Восточной и Центральной Азии, В. Л. поставил на очередь крупнейший вопрос об инвентаризации флоры всего СССР и о составлении и издании «Флоры СССР». Как известно, единственная законченная флора нашей страны была издана Ледебуром в Германии около 100 лет назад, когда ни Дальний Восток, ни Средняя Азия еще не входили в состав нашей территории и совершенно не были изучены. Таким образом, флора Ледебура являлась совершенно устаревшей и к тому же неполной. В. Л. удалось организовать мощный коллектив из нескольких десятков советских ботаников, которые под общим руководством В. Л. и при его непосредственном участии взялись за работу. В составе флоры нашего Союза ориентировочно насчитывается до 20 000 видов (цветковых и папоротникообразных растений), описание которых и должно составить примерно 20 томов. Из этого числа 8 томов уже напечатаны и вышли в свет, а остальные в значительной степени подготовлены. Вся эта колоссальная работа проведена чрезвычайно быстро, в течение семи лет; в ботанической литературе не существует флоры, которая охватывала бы одну шестую часть суши, да и вообще неизвестны такие скоростные темпы научной работы, проводимой притом коллективным методом.
Занимаясь научными исследованиями в области систематики, флористики и географии растений, В. Л. не оставлял без внимания и другие ботанические дисциплины. Результатом явились печатные труды В. Л., не только свидетельствующие еще раз о глубокой компетенции их автора, но и имеющие огромное значение для самых широких кругов. Назовем прежде всего книгу В. Л. «Как произошел растительный мир по библии и по науке». В этой книге В. Л. разоблачает поповские сказки о происхождении мира и с необычайным талантом, увлекательно описывает историю растительного мира на основании новейших научных данных.
Другая книга В. Л. - «Происхождение культурных растений» - говорит о том, откуда и каким путем произошли многочисленные растения, которые возделывает человек для своих хозяйственных надобностей, В этой работе В. Л. особенно подчеркивает значение эволюционной теории Дарвина для объяснения путей происхождения новых культурных разновидностей растений.
Желая еще более обосновать теорию Дар¬вина новыми наблюдениями над растениями, В. Л. организовал в Ботаническом институте лабораторию по экспериментальной морфологии, где он лично и с помощью своих молодых сотрудников ведет опытную исследовательскую работу и производит ценные наблюдения.
* * *
Наша характеристика научной деятельности В. Л. Комарова была бы недостаточно полна, если бы мы не остановились вкратце на его работе в качестве руководителя Академии Наук СССР. В. Л. вступил в Академию Наук в 1920 г. Это была старая Академия Наук с высокоавторитетными учеными, но лишенная плановости в своей работе и оторванная от социалистического строительства. Постепенно углубляя свою академическую работу, В. Л. вскоре становится членом президиума, вице-президентом и наконец (1936) президентом Академии.
В своей академической деятельности В. Л. придерживается тех же основных принципов, которые характеризуют всю его деятельность, - это прежде всего глубокая проникновенность марксистской теорией, позволяющая ему диалектически разрешать все спорные вопросы, требующие иногда неотложного решения. Далее В. Л. во всей его деятельности, в том числе и в академической, отличает чрезвычайная тщательность в работе, всестороннее изучение вопроса, ознакомление со всеми особенностями данного дела. Такое исключительное отношение к делу при необычайной памяти В. Л. оказалось особенно ценным для руководства разнообразной работой многочисленных научных институтов Академии. Будущий историк Академии сможет уточнить роль В. Л. в той перемене, которая произошла за последние 10 лет в деятельности Академии Наук СССР. Организация нового отделения - технических наук, значительное расширение личного состава с привлечением в состав Академии наиболее прославленных научных работников СССР, организация ряда филиалов и баз Академии в Союзных республиках и отдельных краях, наконец, окончательное введение строгой плановости в работу Академии и тесная увязка работы с социалистическим строительством — все это составляет крупнейшую заслугу В. Л. Комарова и в значительной мере является воплощением его идей. Несомненной заслугой В. Л. Комарова является то, что ему удалось, сохраняя установившийся веками высокий научный авторитет Академии Наук СССР, придать деятельности Академии особое значение, благодаря применению в ее научной работе марксистско-ленинской методологии.
Естественно, что Академия Наук приняла самое широкое участие в социалистическом строительстве. Взятые на себя Академией обязательства к XVIII съезду ВКП(б) наметили огромные работы в различных областях строительства и ныне успешно выполняются научными институтами Академии. Для всех научных работников Академии ясен путь дальнейшей работы — это путь, глубоко проникнутый идеями Маркса — Энгельса — Ленина — Сталина. И мы не сомневаемся, что то чувство ответственности перед родиной, которое мы все отчетливо сознаем, мобилизует наши силы на беспощадную борьбу с расхлябанностью, благодушием, беспечностью, на дальнейшее мощное развитие советской науки, на получение во всей нашей коллективной работе таких научных результатов, которые были бы достойны нашей великой социалистической родины.